Апология Авена

30 ОКТЯБРЯ 2008 г. 

Пару недель назад вышла рецензия банкира Петра Авена («Альфа-банк») на «Санькю» Захара Прилепина. Называется «Сочинение по мотивам романа».

Давно это было, по нынешним кризисным темпоритмам. Но не вспомнить и не перечитать рецензию - нельзя. Потому что статья Авена - это не просто отклик на одно отдельно взятое художественное произведение. Это, в некотором роде, - идеологический манифест правящей российской элиты. Вот именно так на самом деле думают российские правители. Когда вынимают из черепных коробок CD с вопилками и сопелками про «имперское возрождение», оно же «подъем с колен».

В этом смысле, кстати, Петр Авен ничуть не меньше власть, чем Медведев/Путин. Стабильность главы «Альфа-банка» и его нескольких десятков миллиардных единомышленников и есть критерий состояния политико-экономического режима в России. Президенты, тем более премьеры, могут меняться. Но пока Авен сидит в своем кабинете и голос его звучит посланием фарисея и саддукея (в одном лице) сегодняшних дней - режим неизменен. Что бы ни происходило формально и вне.

Итак, попробуем разобрать послание Авена по важным составным частям. Для целей такого разбора будем рассматривать автора «Сочинения по мотивам романа» не как паспортное физическое лицо «Авен П. О.», но как некоего условно-типичного представителя правящей элиты. Алгебраического господина А. Чтобы не спорить персонально с П. О., которому я, скорее, симпатизирую. Курсивом далее выделены, как правило, цитаты из рецензии-манифеста.

 

Поехали.

1. Рецензент А. заявляет, что все зло идет от духа разрушения, заложенного в социализме (левых и приравненных к ним взглядах). «Но этот вирус (левизны, разрушения, социализма) в большей части мира (отсталого во многом благодаря ему), кажется, непобедим».

При этом А. забывает указать, что, ненавидя социализм для других, он истово алчет и жаждет его для себя. Например. Когда А. не в состоянии отдать кредит, ранее взятый под залог акций своего телекоммуникационного оператора (или к.-л. другой компании), он отказывается признать, что в условиях свободной рыночной конкуренции оказался неэффективен, проиграл и потому должен расстаться с акциями, которые хочет забрать у него костлявая рука рынка. Нет. Он идет к премьер-министру РФ Путину В. В. и получает там государственный кредит на оплату собственной менеджерской несостоятельности. Т.е. А. как образцовый представитель правящего в России слоя хочет, чтобы его кормило государство, оно же налогоплательщики. Причем безвозмездно, т.е. даром. Но поскольку А. хорошо понимает, что ресурсы государства ограниченны и конечны, он просто не хочет, чтобы кормили кого-то еще, кроме его и ему подобных. Ведь, как известно, нельзя разделить всё на всех, потому что всего - мало, а всех - много.

Идеи реального капитализма нашей элите глубоко чужды. Их жизненная философия - «социализм для избранных». Неизбранные, по совокупности улик именуемые также «народом», должны, в свою очередь, жить себе отдельно при диком капитализме и финансировать социализм для избранных. Из своего худого кармана.

2. А. утверждает, что всякий, кто, как герой Прилепина, хочет изменить окружающий русский мир - закоренелый лузер. Который просто не может/не хочет играть по правилам системы, потому-то стремится и  надеется эти правила сломать.

«А мир ваш, не давший мне достойного места, порушу. Иными словами - на «Бриони» не хватает, обычный костюм носить западло - надену заштопанный свитер в масляных пятнах. И, конечно, смириться с тем, что те, кто успешен, эту свою успешность заслужили талантом, работой, нет никакой возможности».

Здесь А. демонстративно отказывается припоминать, как и откуда взялась правящая элита современной РФ.

Очевидно, что «талантом, работой» заслужил свою «успешность» именно Захар Прилепин, лауреат премии «Национальный бестселлер» (и вообще один из самых интересных русских писателей начала XXI века). В то время как А. и ему подобные свои миллиардные состояния получили только потому, что оказались в нужное время в нужном месте. В подарок от экс-президента Бориса Ельцина, волевым актом раздавшего им проклятое достояние РСФСР. А они Ельцина жалостливо отблагодарили: купили ему машину БМВ и еще пару книг издали. Дедушка же не интересовался ценами на вопросы. Это Путин, профессиональный бизнесмен, нередко давал победителям приватизации понять, что хорошо знает, сколько на самом деле украдено. (А потому не грех порой и поделиться.) Собственно, это и вызывало у представителей правящего класса слабое раздражение ко второму президенту. И заставляло вспоминать о «священном праве собственности» и «эффективном менеджменте» (насколько он эффективен, см. п. 1).

Следовательно, никакой разницы между этими РФ-капиталистами и их наследниками нет. Генезис и легитимность богатства в этих двух поколениях абсолютно сопоставимы, точнее - одинаковы. «Ни трудолюбия, ни талантов - просто повезло». Так говорит А. Золотые слова.

3. А. категорически отрицает страдания и борьбу. Считая и то, и другое абсолютно не нужным для правильного, «нормального» человека. Он критикует Прилепина за проповедь страдания, которое, согласно «Саньке» в оценке рецензента, есть «единственно правильное состояние души, а все радостное, веселое, оптимистичное - пошлое мироощущение толстокожих буржуа».

Достоевский (на которого А. ссылается через Курта Воннегута в самом начале рецензии) по этому поводу писал: «Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием». Или: «Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием». («Преступление и наказание»). И: «И почему вы так твердо, так торжественно уверены, что... только одно благоденствие человеку выгодно? ... Ведь, может быть, человек любит не одно благоденствие. Может быть, страдание-то ему ровно настолько же и выгодно, как благоденствие?». Наконец: «Страдание - единственная причина сознания» («Записки из подполья»).

Бердяев по этому поводу: «Я страдаю, значит, я существую. Это вернее и глубже декартовского cogito». Еще: «Более всего страдают не худшие люди, более всего страдают лучшие люди».

Да и тайна Страстей Христовых во искупление грехов человечества есть средоточие всей европейской культуры. Но А., разумеется, все это глубоко чуждо. Для него не могут служить авторитетами Бердяев, Достоевский, даже Христос. Т.к., с прагматической точки зрения, все они были сугубые неудачники почище персонажей Прилепина. К тому же ни у одного из них не было даже миллиарда, следовательно, они могут по определению идти в жопу (согласно терминологии главы компании «Миракс» Полонского, трафаретного представителя молодой части правящей элиты).

Представляя себя консерватором и охранителем, А. - и в его лице вся правящая элита  - бросает самый что ни на есть разрушительный вызов традиции, на которой много веков стояла русская цивилизация. Прилепин же, напротив, - защитник и воплощение этой традиции. Так что кто - рецензент или рецензируемый - должен называться революционером, это еще большой вопрос.

4. А. говорит нам, что автор и главный герой «Саньки» равно неискренни в отрицании буржуазного мира. Он называет Прилепина «мелкобуржуазным литератором, страстно желающим успеха и пристально вглядывающимся в буржуазный мир на другой стороне улицы. Постоянный эпатаж автора и, реже, его героя - простейший способ привлечь к себе внимание этого мира, а вовсе не отказ от него».

Тем самым А., в полном соответствии с базовой жизненной философией российской правящей элиты, настаивает, что любые мысли и взгляды, не направленные на удовлетворение растущих материальных потребностей человека, есть иллюзия и ложь, и потому должны быть разоблачены, после чего -забыты.

Кроме того, А., как ему свойственно, продолжает свой бунт против христианства как фундамента европейской цивилизации. Ибо Христос, как мы помним, отверг все царства мира. И говорил всякие вещи типа: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие небесное». «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Вообще мне уже приходилось писать, что для современной нашей элиты Спаситель - эталон лоха и лузера. Т.к. он шел путем последовательной маргинализации и в итоге не смог избежать мучительной смерти на кресте. А окажись Христос эффективным менеджером или просто здравомыслящим человеком - стал бы членом Синедриона, помощником Пилата, а то и (при благоприятном стечении обстоятельств) настоящим Царем Иудейским. Как Путин (Медведев).

Мы верно видим, что мировоззрение А. и его единомышленников - радикально антихристианское. С таких позиций обвинять в радикализме писателя-традиционалиста Прилепина едва ли уместно.

Там же в рецензии А. пытается издеваться над православными старцами, монахами и учителями, называя их людишками бесполезными и бессмысленными. Впрочем, ничего принципиально нового к его картине мира это не добавляет.

5. А. утверждает: «Мы... ничего ни у кого не крали. И... создаем тысячи рабочих мест. ... И оправдываться нам-то как раз не за что». И неподалеку, вновь собираясь улыбнуться над писательской небуржуазностью: «Действительно, нам-то зачем эти скучные буржуазные ценности - чистые города, хорошие дороги, надежная медицина. У нас свой, «третий путь». Мы - «страна-мессия».

Ну, про города, дороги и медицину им, конечно, виднее. Есть у них и хорошие дороги, например, Рублево-Успенское шоссе. Там, правда, пробка часто, но и та не для всех. И города - в смысле коттеджные поселки категории «люкс». И даже надежная медицина - в Швейцарии. И личные самолеты, чтобы, в случае чего, до этой медицины экстренно добраться.

А что до рабочих мест - тут можно и нужно поспорить. Действительно, многие тысячи охранников, официантов и проституток обязаны своими карьерами единомышленникам А. Но есть и другие данные. Вот, скажем.

Сравнительная характеристика численности занятых
в сфере исследований и разработок в России и США

Такие рабочие места. Такие «национальные приоритеты».

 

А «оправдываться не за что» - это позиция принципиальной безответственности, каковая есть фирменный знак нашей правящей элиты. Так всегда Гайдар и Чубайс говорили: мол, за провал любых реформ и начинаний отвечаем не мы, а ретрограды Черномырдин и Наздратенко (по Чубайсу - еще Достоевский, загрузивший русский народ не нужной тому информацией). Правда, в последние годы все больше виновата «кровавая гебня» (она же «милитократия»). ГБ-миф для того и скроен, чтобы было на кого сваливать ответственность. Дескать, не мы это всё, а они. Ведь нет для нашей элиты суда ни человеческого, ни сверхчеловеческого. Правда, в лондонских народных (т.е. королевских) судах российские элитарии бывают как-то даже излишне откровенны. Потому что там - цивилизованный мир, и надо хотя бы пытаться быть или казаться честным. Но не здесь - в быдлячьей России, с ее недобитыми писателями и экспедиционными сельскими старцами.

Дальше А. без тени самоскепсиса добавляет: «...Из-за своего мессианства потеряли сначала Финляндию и Польшу, позже - весь Советский Союз. Неужели не ясно?».

Тут уж у рецензента явная путаница. Он, видимо, забыл, что империи вообще-то создаются тогда, когда элита имперского ядра переполнена мессианским сознанием. И не может не излить его на полусонных окружающих. Так было всегда - и во времена  Рима, и в годы Наполеона, и в сегодняшних США. Так что благодаря мессианству мы как раз приобрели и Польшу, и  Финляндию, и Советский Союз. А потеряли - когда мессианское сознание закончилось. Империи, уж простите, создаются прилепиными и санькями, а не их буржуазными критиками. Последние же есть основные разрушители больших исторических проектов. В советском случае то были позднекомсомольские работники, которые в один томительный день поняли, что вся империя с ее серпами и молотами не стоит одного корейского видеомагнитофона.

Заметим, что, говоря о людях, «которые чувствуют фундаментальную несправедливость мира острее прочих», А. замечает, что в современной РФ таким людям некуда податься; в частности, потому, что «инфраструктура благотворительности почти отсутствует». Характерное признание. Как же может правящая элита объяснить, что за столько лет, купаясь в нефтегазовой роскоши, она палец о палец не ударила, чтобы создать эту чертову инфраструктуру?

Да никак. История все спишет. Таков их фундаментальный подход.

6. А. отрицает публичную политику как занятие и категорию. По его мнению, политика - удел паразитов, склонных к рефлексии, но не способных к созидательной деятельности (т.е., согласно идеологии А., деланию денег).

«Вот вам и ... причина ухода в политику - лень. ... лень - следствие неуверенности в себе. Или, что то же самое, неуверенности в том, что следует делать. ... Занятие политикой дает ощущение знания - ведь не только я, а тысячи моих соратников целые дни проводят на митингах, спорят сутками на партсобраниях, прячут от кого-то партийную макулатуру».

Этот пассаж еще раз подтверждает, что смерть публичной РФ-политики вообще и оппозиции в особенности не результат злых козней несуществующей «кровавой гебни». А консенсусная позиция элиты. Для которой политика ценна лишь постольку, поскольку является формой прибыльного бизнеса. В рамках такого миропонимания никакой оппозиции быть в принципе не может, т.к. оппозиция - проект не очень коммерческий. Если она честная оппозиция, конечно, а не плохо законспирированный спарринг-партнер власти.

7. А. сообщает нам, что с оружием в руках защищать можно только свою частную собственность - и если она в хорошем состоянии. Ничто иное обоснованной защите не подлежит. Потому человек бедный, у которого нет существенной собственности, с точки зрения защиты совершенно бесполезен.

«Может, у бедных и нет ничего, кроме идеи Родины, но обычный человек (не литератор) любит не идею. А дом, который построил сам и в котором выросли дети. Сад возле дома... В любовь к помойке я верю не очень.  И защищать эту помойку охотников, как правило, не найдешь - это одна из причин сохранения обязательного призыва в армию именно в бедных странах».

Здесь проявляется присущая представителями РФ-элиты высокомерная некомпетентность. Проистекающая из уверенности, что если у кого очень много денег, то зачем ему еще и предметные знания? Ведь богатый по определению знает всё гораздо лучше небогатого.

А так - было бы интересно как-нибудь услышать лекцию А. о «помойке» в одной из «бедных» стран с призывной армией. Например, в Германии, Норвегии, Швеции, Швейцарии. Израиле, наконец. Кстати, в недавнем 2001 году в Швейцарии случился референдум, на котором народ этой страны отверг ликвидацию призывной армии. Дураки. А. на них нет. То есть деньги А. в Швейцарии наверняка есть. Но его критического разума там явственно не хватает.

Не менее полезен был бы А. опыт наемных (контрактных) армий в серьезных и уважаемых странах: Бурунди, Замбии, Зимбабве, Эфиопии, Непале, Папуа-Новой Гвинее и некоторых др. Интересно, например, что нефтебогатый Кувейт перешел от наемной армии к призывной сразу в 1991 году - после освобождения от иракского нашествия. Потому что понял: «контрактная» армия на случай реальной войны ни к черту не годится.

А почему? Потому что ни один человек разумный не станет умирать за материальные активы. Жизнь как актив всегда важнее и дороже и дома, и сада. Умирать, как учит нас история человечества, можно только за идею. А. не может в это поверить, но это так. К сожалению или к счастью.

 

Подведем некоторые итоги.

Рецензия на «Санькю» дает вполне отчетливое представление об идеальном образе России, который наша властительная элита хранит в сердце. «Нормальная и правильная» страна должна состоять из двух типов человекообразных киберсуществ:

а) роботов-вершителей, принимающих все решения, ибо их своевременно поцеловал в электронный затылок безличный Бог Больших Денег (ББД);

б) роботов-исполнителей, у которых нет денег, и потому они беспрекословно обслуживают роботов-вершителей.

Между а) и б) на нашей чёрной трубе может еще примоститься кремовая прослойка - постинтеллигенция. Умеющая приторно заглянуть в глаза вершителям и вымолвить с фамильярной иронией: Все равно Россия скоро ёбнется, так давайте хоть напоследок хорошо поживем!..

Причем и вершители, и исполнители, и комки прослойки - все, по большому счету, лишены постоянных гуманитарных потребностей. И тем совершенно чужды русской цивилизации.

Но они, конечно, не иностранцы. Иностранец в России - это Миссия и Статус. Они - инопланетяне. В случае нашествия зеленых человечков эти роботы были бы идеальной пятой колонной.

А теперь, в конце концов, я хотел бы прервать полемику с неизвестным А. и превознести, то есть похвалить реального кровеносного Петра Авена, автора рецензии на «Санькю».

Президент «Альфа-банка» еще раз доказал, что он - очень умный бизнесмен и проницательный аналитик.

Во-первых, он действительно написал катехизис правящей элиты. Ее жизненную философию в кратком систематическом изложении. Теперь, когда очередной иноземный журналист станет округлять глаза на тему «Чего там на самом деле думают в Кремле?», я отошлю его к «Сочинению по мотивам романа».

Во-вторых. Подавляющее большинство коллег Петра Олеговича по элитному цеху или будут забыты историей, или останутся как средне-крупные жулики-аферисты, укравшие на поминках по Империи пресловутую серебряную ложку.

П. О. же отныне имеет все основания быть упомянутым в энциклопедической статье «Прилепин» - как корреспондент и критик большого русского писателя.

Потомкам будет, чем гордиться.

Обсудить на форуме

СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ

Русский пионер (Петр Авен)

Петр Авен - сочинение по мотивам романа

В то время как в стране бушевал финансовый кризис, некоторые люди демонстрировали к нему полное безразличие. Таков президент «Альфа-банка» Петр Авен. Он в это время, уйдя от мирской суеты, писал публицистику для «Русского пионера». Петр Авен, прочитав на досуге роман Захара Прилепина «Санькя», который ему совершенно не понравился, но задел за живое, потому что Петр Авен и правда живет всем тем, что хочет разрушить герой романа «Санькя», ответил ему. И мало никому не показалось (вместо планируемых трех полос отдаем Петру Авену пять).

Написать рецензию на последнюю прочитанную мной книгу меня, по сути, заставил главный редактор журнала «Русский пионер». Он приводил обычные аргументы: Фридман уже написал, Каменской все пишет и пишет, да и вообще, как сказал мне однажды Виктор Степанович Черномырдин: «Это надо, Петя, и это нужно». Я бы, может, и отказался, но при слове «пионер» мое подсознание, видимо по старой привычке, само толкает вверх мою правую руку и сгибает ее в локте: «Всегда готов!». Одним словом, пишу.

Курт Воннегут как-то сказал, что все, что надо знать о жизни, написано в книге «Братья Карамазовы» писателя Достоевского. Многое из того, что, на мой взгляд, следует ненавидеть, можно найти в романе «Санькя» писателя Прилепина - именно эту книгу я прочитал последней. Первый тезис романа предельно банален и прост: «Современный российский мир ужасен, и поэтому жить в нем нормальной, человеческой жизнью совершенно невозможно. Более того, преступно». Отсюда и второй не более оригинальный тезис: «Мир этот надо менять. Естественно, силой».

Как сказано в издательском предисловии к роману, «Санькя» - это история простого провинциального паренька Саши Тишина, который, родись он в другие времена, вполне мог бы быть инженером или рабочим. Но «свинцовая мерзость» современности не дает ему таких шансов, и Сашка вступает в молодежную революционную партию в надежде изменить мир к лучшему». С тем, что мир наш сегодняшний не вполне совершенен, я спорить не собираюсь. Но вот эти умозаключения о невозможности нормального в нем существования и революции - тут уже моя рука тянется к пистолету. Почему вместо того, чтобы заняться обустройством собственной жизни - посадить дерево, построить дом, постирать носки, прочитать на ночь сказку ребенку, надо сначала долго нечего не делать, а потом, бухнув, взять палку и раздолбать все вокруг... я чувствую даже не столько ненависть, столько брезгливое изумление.

Обсуждать нравственную порочность и социально-экономическую неэффективность подобных взглядов скучно. На эту тему уже написаны тысячи книг. Но этот вирус (левизны, разрушения, социализма) в большей части мира (отсталого во многом именно благодаря ему), кажется, непобедим. И пишутся все новые и новые статьи - Валерия Ильинична Новодворская выдает по одной в неделю. Не помогает.

И я вот думаю, откуда это берется. Ведь вроде все очевидно - результаты, как говорится, налицо. И очевидно вроде, что противопоставить мерзости и хаосу внешнего мира можно только порядок и чистоту мира своего - именно боязнью идущего из «большого» мира хаоса объяснял Александр Блок образцовый порядок на своем столе. Так нет! Все новые адепты глобального «изменения мира к лучшему» пополняют революционные кружки.

Я тому вижу несколько причин. Прежде всего, действительно есть большая группа людей, которые чувствуют фундаментальную несправедливость мира острее прочих. И видят цель своей жизни в том, чтобы по мере сил эту несправедливость уменьшать, думая не о себе, а непосредственно помогая людям. В нормальных условиях именно из них рекрутируются священники, активисты различных благотворительных организаций и т.п. Однако если к церкви нет большого доверия, а инфраструктура благотворительности почти отсутствует, то «соблазнение» таких молодых людей левыми партиями, тоже вроде бы всеми силами защищающих интересы слабых, вполне естественно. («У нас в партии очень много «святых», - сказал мне недавно Эдуард Лимонов. Я ему верю.)

Проблема, однако, в том, что лидерами левых партий, особенно готовых к насилию, становятся отнюдь не святые. И причины, которые ведут в политику этих потенциальных лидеров, тоже совсем не такие, как у «святых» - значительно более личные. Главные, на мой взгляд, три: неудовлетворенные амбиции, лень и страх. По поводу амбиций все просто - есть немало людей, которые, особенно в молодости, не могут смириться с мыслью, что они не лучше других, что нет у них никаких особых талантов. И вместо того чтобы, работая ежедневно, бороться со своими «природными» ограничениями, они винят мир в фундаментальной недооценке себя. И от этого мир ненавидят. Думаю, именно так ненавидели мир все большие диктаторы - Ленин, Гитлер, Сталин.

На своем более «бытовом» уровне таков и герой романа Прилепина. Быть обычным, таким же, как все, не совсем «лузером», но и не очень успешным - нет никаких сил. Как учили: «Если быть, то быть первым». Но если не получается первым, тогда буду «никаким». А мир ваш, не давший мне достойного места, порушу. Иными словами - на «Бриони» не хватает, обычный костюм носить западло - надену заштопанный свитер в масляных пятнах. И, конечно, смириться с тем, что те, кто успешен, эту свою успешность заслужили талантом, работой, нет никакой возможности. Или «повезло», как говорил у Булгакова поэт Рюхин о Пушкине, или, что более натурально в наших условиях, украли, награбили, жируют за счет трудового народа. Цитат на тему «украли» в романе «Санькя» немало - не буду и приводить.

Ощущение собственной недооцененности так бы и оставалось проблемой отдельных людей, если бы подобно инфекции не передавалось от одного к другому. И не становилось частью национального характера. Инфекция уж больно заразная - слишком успокоительно и приятно чувствовать себя обиженным миром. Особенно в толпе, которая в едином порыве сливается в вере, что недооценили не тебя, а нас - народ и страну. И вот уже не отдельный человек, а вся нация пытается быть «не как все». Действительно, нам-то зачем эти скучные буржуазные ценности - чистые города, хорошие дороги, надежная медицина. У нас свой, «третий путь». Мы - «страна-мессия».

Мне, кстати, раньше казалось, что более или менее естественно не любить наследственных богатеев, тех, кто, ничего не свершив, родился «с серебряной ложкой во рту». Мой собственный опыт наглядно подтверждал, что второе поколение богатых разительно и не в лучшую сторону отличается от первого, пусть даже оно - поколение детей - и окончило лучшие школы. Ни трудолюбия, ни талантов - просто повезло. Где здесь справедливость? Но я ошибался. С «повезло» большинству гораздо легче мириться, чем с успешностью соседа, начинавшего с того же, что ты. Так же, как и с успешностью соседней страны, которая еще недавно ела из наших рук, а теперь...

Немного о соседстве. Захар Прилепин родился и вырос в городе Дзержинск Горьковской области (это мне опять же сообщил Лимонов). Для тех, кто не знает, это один из главных центров химической промышленности бывшего СССР. И, соответственно, один из самых вредных для проживания городов мира. Хотя рядом, буквально за углом, в нескольких десятках километров находятся два не намного менее вредных поселения - города-соседи Балахна и Правдинск. В них располагаются мощности целлюлозно-бумажного комбината «Волга» - в свое время тоже крупнейшего в СССР и не менее вредного и безжалостного к своим работникам. Один мой школьный товарищ отказался вступать в комсомол (чистая правда!), прочитав в учебнике обществоведения, что в СССР человек - главная производительная сила. Если вдуматься, то такая трактовка человека действительно предполагает возможность экономии на очистных сооружениях.

На ЦБХ пятнадцать лет работала инженером-химиком и жила в Правдинске моя бабушка. (Пять лет в ссылке после лагеря и еще десять лет просто «с минусом», то есть без права проживания в более приличных местах.) Бабушка жила в большой коммунальной квартире, где, в отличие от коммунальной же квартиры моих родителей в Москве, было центральное отопление и горячая вода. То есть там было теплее. И меня, малолетнего, на зиму отправляли к бабушке. Несколько лет подряд. Позже выяснилось, что лучше бы я замерзал в Москве. Хотя бы не приобрел всевозможные аллергии (включая астму, сделавшую для меня невозможным курение и посещение целого рода мест, в частности Сочи, но это, может, и ничего). Одним словом, мы с Прилепиным или, точнее, с его родителями - я все же прилично старше - жили когда-то недалеко друг от друга вполне себе похожей жизнью.

И вот прошли годы, и я, и мои друзья-буржуины стали для него и многих его друзей первейшими врагами, которых призывает мочить герой романа «Санькя». За то, что мы у них якобы что-то украли. Поломали им жизнь. Не дали стать инженерами или рабочими. А мы - я, во всяком случае - ничего ни у кого не крали. И, извиняюсь за штамп, создаем тысячи рабочих мест. И стипендии платим - в том числе будущим инженерам. И оправдываться нам-то как раз не за что. Я вот если и чувствую какую-то вину за свою лучшую жизнь - так только перед старыми и больными. Теми, кто не может. А те, кто не хочет, на мой взгляд, должны оправдываться передо мной.

Вот, например, Саша в романе замечает, что никто из его друзей никогда даже не пробовал те продукты, которые можно купить в современном супермаркете. Дорого. Но ни Тишин, ни друзья его революционеры, судя по книге, и не работают ни дня. Одни только революционные шествия и водка. Откуда возьмутся деньги? Разве что мама поможет (это и в романе «Санькя», и в жизни: тут мама - медсестра, дежурящая каждый Новый год, там - Мария Александровна Ульянова; лучше бы на себя тратили, чем на сыновей-паразитов, честное слово!)

Вот вам и вторая причина ухода в политику: лень. Я где-то прочитал недавно верную, по-моему, мысль: лень - следствие неуверенности в себе. Или, что тоже самое, неуверенности в том, что следует делать, как следует жить. Не знаю, что делать - не делаю ничего. Занятие политикой дает ощущение знания - ведь не только я, а тысячи моих соратников целые дни проводят на митингах, спорят сутками на партсобраниях, прячут от кого-то партийную макулатуру. Эти тысячи подтверждают мою нужность, хотя непосредственного результата моего труда, в отличие от труда рабочего, инженера, предпринимателя, как правило, и не видно. По Прилепину политическая борьба и есть единственное достойное занятие. Надо бороться. И обязательно страдать. Страдание даже важнее борьбы, оно вообще оправдывает все. И безделье, и грязный двор и даже убийство друга своего покойного отца (так в романе!). Главное - мучиться. Неизвестно, правда, чем. Более того, страдание - единственно достойное состояние души, а все радостное, веселое, оптимистичное - пошлое мироощущение толстокожих буржуа. И чистые, красивые города могут быть прибежищем только плохих людей. Не случайно в ухоженной Риге живут, как считает Саша Тишин, «злые люди». То ли дело в наших деревнях. Это, впрочем, не Захар Прилепин придумал. Дедушка в романе «Санькя», слезший с печи в глухой деревушке и рассуждающий о грядущих мировых катаклизмах (что-то я, много лет занимавшийся экономикой села, ни в одной своей экспедиции таких грамотных дедушек не встречал) - прямой родственник российских старцев-отшельников. С которыми, хоть за это ей спасибо, покончила советская власть. А то тысячи ничего не делающих, живущих в грязи малограмотных старичков столетиями морочили голову народу (и отнимали у него массу времени - к ним ведь еще доехать надо было). К началу двадцатого века институт подобных страдальцев-отшельников сохранился в христианском мире, кажется, только у православных. Впрочем, бог с ними - ленью и страданием.

Я хочу вернуться к толпе, подтверждающей твою правоту и дающей веру в себя. Главное в толпе даже не это - толпа (своя) спасает от страха. Страха перед жизнью, которая непонятна и враждебна (так как не оценила). Это такой юношеский страх, зарождающийся во дворе и сбивающий в стаи. Чем страшнее в детстве был двор, тем больше эта стая нужна. И это у Прилепина описано очень четко - Саше Тишину очень неуютно в мире. Одиноко и неуютно. Он не знает, как себя вести. Не только в Риге, но и в родной стране - в кафе, в супермаркете, в поезде. Как сейчас говорят, полное отсутствие коммуникативных навыков. Совсем другое дело - своя тусовка, друзья, соратники. Тут Саша расслабляется, появляется способность говорить, рассуждать о жизни (не важен уровень этих рассуждений, главное - явно исчезающая скованность). И пусть бы, если им от этого хорошо, сбивались юноши в стаи. Проблема в том, что это очень агрессивные юноши. А в толпе агрессия одного многократно увеличивает агрессию другого, агрессию всей толпы. Синергия, одним словом. Агрессия становится смыслом объединения. И, естественно, появляется оружие. Которое, как известно, рано или поздно стреляет. (Поиск и захват оружейного арсенала у Прилепина - важный элемент интриги.)

Я, кстати, вовсе не склонен отождествлять автора с героем его романа, хотя симпатии Прилепина к Саше Тишину достаточно очевидны. Точно так же, как маленький старикашка Фрейд не был половым гигантом, а лепивший в своих рассказах немногословных мачо Хемингуэй был по жизни словоохотливым, рефлексирующим интеллигентом, Захар Прилепин (которого я в глаза не видал) мне не представляется товарищем Камо или, на худой конец, Дзержинским. Скорее вполне себе мелкобуржуазным литератором, страстно желающим успеха и пристально вглядывающимся в буржуазный мир на другой стороне улицы. Постоянный эпатаж автора и, реже, его героя - простейший способ привлечь к себе внимание этого мира, а вовсе не отказ от него.

Скрытая мелкобуржуазность левых (в молодости) политиков, в общем, дело обычное. Вырастают, моются, надевают пиджак и легко вписываются в критикуемый ранее истэблишмент. Достаточно вспомнить хотя бы Кон-Бендита или Йошку Фишера - лидеров движения 1968 года в Париже. Так что вроде бы ничего страшного, все нормально. Нормально, однако, не все. Эти западные левые никогда не говорили того, что вещает в романе Саша Тишин. Цитирую дословно: «Партия говорит нам: русским должны все, русские не должны никому. Также партия говорит нам: русским должны все, русские должны только себе». И еще цитата: «Сейчас насущно одно - передел страны, передел мира - в нашу пользу, потому что мы лучше». Тут уже студенческими волнениями может не кончиться, тем более что оружия много и опыт боевых действий есть. (Прилепин, спасибо ему большое, несмотря на такие цитаты, пытается откреститься от животного национализма. В романе есть положительный герой - еврей Лёва. Он ничего, конечно, не понимает, но не гад. Одним словом, даже еврей может быть хорошим человеком. Очень успокоил.) Я вот думаю, может, кто запускает в нашу страну вирусы самоуничтожения и разрушения границ? Мой близкий товарищ академик медицины Чехонин говорит, что есть такие методы влияния на массовое сознание - микроволны, газы без запаха...

Самая талантливая история, рассказанная Захаром Прилепиным в романе, - история о гибели мотоциклистов в его (точнее, Тишина) родном селе. В хрущевское время впервые после десятков лет издевательств и нищеты появились в деревне деньги. И родители, желая наконец-то побаловать своих сыновей, стали покупать каждому по мотоциклу. Но дорог нет, опыта тоже, и стали эти мотоциклисты биться. Насмерть. Каждую неделю. Но никто не перестал покупать мотоциклы. И никто не построил дорог. Просто бились и бились. Пока почти никого из молодых не осталось. Ну разве это не болезнь, не вирус? Правда, понимая это, Прилепин, кажется, не понимает, что для России озвучивание лозунга «Русским должны все» не менее гибельно.

Уже из-за него, да и вообще из-за своего мессианства потеряли сначала Финляндию и Польшу, позже - весь Советский Союз. Неужели не все ясно? Или, может, это у Саши Тишина такая странная любовь к Родине? Как бывает и в личной жизни - убивают любимую ввиду безответной любви. Не ценишь меня - не доставайся же ты никому. Такая гибельная смесь любви и ненависти. Я, кстати, недавно прочитал в газете «Известия» рассуждения одного литератора средней руки, что на самом деле любить Родину могут только бедные. У них, типа того, кроме этой любви и нет ничего. А богатые чуть что - свои денежки в чемоданы и шасть на другую Родину. По-моему, так все ровно наоборот. Может, у бедных и нет ничего, кроме идеи Родины, но обычный человек (не литератор) любит не идею. А дом, который построил сам и в котором выросли дети. Сад возле дома... ну и так далее. Одним словом, чем красивее мир непосредственно вокруг человека, тем сильнее он любит Родину. В любовь же к помойке я верю не очень. И защищать эту помойку охотников, как правило, не найдешь - это одна из причин сохранения обязательного призыва в армию именно в бедных странах. А «свое», созданное своим трудом очень даже можно и защитить. Именно поэтому я вполне оптимистично смотрю на наше будущее.

Даже несмотря на финансовый кризис. Будущее есть кому защитить. Тем более что наши сегодняшние богатеи вышли из тех же трущоб, что и Саша Тишин. И прошли, как правило, через... сами знаете что. Вот детям будет уже сложнее. Закалка будет не та. Я, впрочем, все время не совсем про роман. Хотя меня просили написать рецензию. Я ведь, в отличие от Прилепина, на филфаке не обучался. И про сбитость сюжета, чистоту языка мне судить сложно. Я все больше, как говорил (с сильным армянским акцентом) крупный советский экономист академик Хачатуров, про «народнохозяйственное значение настоящей работы». А если все-таки о «литературе», то, на мой, дилетанта, взгляд, описания всего «красивого» (природы, женщины, смены времен года) у Прилепина ужасно примитивны и поверхностны. Даже пошлы. Мир черно-белый. Без красок, запахов и звуков. А если они и появляются, то как-то очень искусственно, что, впрочем, типично для революционеров - это еще Набоков в «Даре» отмечал. Те, кто на самом деле видит и чувствует красоту, не торопится ее уничтожить. Вот все гадкое и отвратительное получается у Захара Прилепина здорово (крысы, полковники милиции, кандидаты наук). Такое специальное умение.

Надо все-таки подводить итог. Холден Колфилд у Сэлинджера говорил, что хороший писатель тот, с кем хочется посидеть и выпить. Мы с Прилепиным - плохие собутыльники. Я для него классовый враг, он для меня - см. выше. Для него подвиг - смерть в захваченном здании областной администрации (это конец романа). Для меня - в ежедневном труде на пределе своих возможностей. В борьбе с собой, а не с миром. Мне кажутся бредом его философские экзерсисы, дурацкими и бессмысленно мутными рассуждения о России. Например: «Россию питают души ее сыновей - ими она живет, не праведниками живет, а проклятыми». Просто не страна, а вампир какой-то. Пьющий, к тому же, только гнилую кровь. Да и не люблю я пьяные разговоры. И у взрослых эпатаж. А также - дешевую водку.

Петр Авен, Русский Пионер - 15.10.2008