Биография К.Райс
DER SPIEGEL
ПРИМЕРНАЯ УЧЕНИЦА
Несчастья, постигшие правительство Буша, тянут за собой в пропасть и его былых соратников. Среди них лишь один кандидат на политическое выживание - это Кондолиза Райс. Именно у этой приближенной к президенту особы, несущей солидарную ответственность за все кризисы последних лет, наилучшие шансы на возвращение.
Она вновь в Аспене, городке в Колорадо. Прошло более 30 лет. И, похоже, сегодня Кондолиза Райс столь же не уверена в себе, столь же взволнованна, столь же по-девичьи робка, как и тогда, когда ей было 17 и жизнь только начиналась, а крупная неудача уже произошла.
Каждый год в эти дни в Аспене проводится музыкальный фестиваль. Более 2 тыс. человек собрались в концертном шатре на горном лугу, заплатив по 60 долларов за билет. Райс даст сольный фортепианный концерт и выступит с речью. Она будет говорить о музыке, о политике и о самой себе.
Приветственное слово произносит Мадлен Олбрайт, бывшая госсекретарем в команде Клинтона. Она говорит: «Райс лучшая пианистка из всех министров иностранных дел», и при этом она «лучший министр иностранных дел из всех пианистов». Конечно, похвала двусмысленна. Но она позволяет обойтись без резкой критики в адрес Райс. Олбрайт оставляет простор для толкования своих слов. Но для политика, который восемь лет провел в команде Буша, это уже акт милосердия.
Славу госпоже Райс принесла ее жесткость. В исторической памяти непременно останется ее взгляд исподлобья - the look: глубокие морщины на лбу, мрачно сдвинутые к переносице брови. Дипломаты всего мира трепещут под ее взором, обдающим собеседника леденящим холодом. Они терялись и не отваживались задавать Кондолизе вопросы личного характера.
Она считала себя знатоком России, экспертом по ядерным вооружениям, но прежде всего - советником Буша по внешней политике.
И вот она в Аспене, куда приехала играть на фортепиано, исполнить на публике произведения любимых авторов - Дворжака и Брамса. До сих пор Райс музицировала большей частью в собственной гостиной.
В этот вечер на ней черные брюки и ярко-желтый блейзер, который, вопреки обыкновению, не застегнут. Волосы скромно зачесаны назад, косметики непривычно мало. Сегодня она хочет выглядеть доступнее, не так официально, не такой, какой ее знают все.
Кондолиза собирается говорить о том времени, когда ей было 17, о мечте когда-нибудь выступать в крупнейших концертных залах Америки. Она хочет вызвать симпатию у людей, на время перестав быть жестким политиком. Поэтому она собирается рассказать, как тогда потерпела неудачу на поприще музыки, после чего ее жизнь пошла по совершенно иному пути.
Постепенно происходит сближение со слушателями. Они узнают о ее любви к музыке, о твердой решимости играть в Карнеги-холле. Кондолиза рассказывает, как усердно она занималась, как наконец приехала в музыкальную школу Аспена, где неожиданно рухнула ее мечта. С ужасом она осознала, что некоторые дети уже в 11 лет играют так, как она в 17. «Я подумала: в каком-нибудь торговом центре или в музыкальном кафе ты играть сможешь, но Карнеги-холла тебе не видать».
Вернувшись домой, Кондолиза объявила родителям, что раздумала быть пианисткой. Так она решила посвятить себя внешней политике.
Это было самое большое поражение в ее жизни. Но, признавшись в нем, Райс стала человечнее. Слушатели смеялись. Они были рады, что им приоткрылся «чувственный хаос» в ее душе. Это было как очищающая гроза. На следующий день в Aspen Daily News появится заголовок: «Конди вновь поймала свой ритм».
Если за ошибки правительства помимо Буша должен отвечать кто-то еще, то это она. На протяжении восьми лет Райс оставалась самым близким доверенным лицом президента - сначала в должности советника по безопасности, затем в качестве госсекретаря.
Когда Кондолиза была советником по безопасности, ей приходилось видеться с боссом иногда по восемь раз на дню. Но и став госсекретарем, Райс оставалась к нему ближе, чем кто-либо другой из кабинета министров. Они виделись не только среди недели, в Западном крыле Белого дома, но и по выходным - в Кэмп-Дэвиде, семейной резиденции Бушей в Кеннебанкпорте, штат Мэн, или на их техасском ранчо в Кроуфорде. Они вместе ходили на рыбалку и совершали пробежки, Конди помогала ему разгадывать пазлы, сдружилась с его женой Лаурой, вместе со всей семьей Буша отмечала Новый год, а совместный субботний ужин вошел в недельную программу. В Вербное воскресенье Райс с Бушем на борту президентского авиалайнера пели хоралы.
В последние восемь лет без ее участия не было принято ни одного решения во внешней политике. С ее именем связаны война в Афганистане, интервенция в Ирак, неудавшееся сближение с Ираном, отдаление от Европы, обострение ядерного противостояния с Северной Кореей, пытки узников в Гуантанамо, появление тайных тюрем ЦРУ в Европе. И никому не было доподлинно известно, кто определял американскую внешнюю политику - Буш или Райс.
Между ними никогда не было споров, ни малейших противоречий - казалось, они всегда работали на одной частоте. Дипломаты считали, что в американской внешней политике проводится курс Райс-Буша. Но они же упрекали Кондолизу в том, что она регулярно отмалчивалась, когда Госдепартамент и Минобороны в очередной раз начинали открыто враждовать. Ведь как советник президента по безопасности Кондолиза Райс должна была выражать свое отношение. Но она предпочитала выжидать, кто окажется сильнее, чтобы затем встать на его сторону. В тени президента Райс умела найти место, где можно было чувствовать себя в безопасности.
И все-таки Райс никогда не вызывала у критиков внешней политики Соединенных Штатов эмоций, сравнимых с теми, виновником которых был Буш. Никогда не была она столь же непопулярна и ненавидима, как ее босс. Напротив, еще недавно госсекретарь входила в число наиболее любимых политиков страны. Кандидат в президенты США от республиканцев Джон Маккейн какое-то время даже подумывал, не номинировать ли Райс на должность своего заместителя. Лишь опасения, что демократы станут подтрунивать над ним, называя его «клоном Буша», удержали Маккейна от этого шага.
Крайняя непопулярность Буша не оставила шансов на продолжение политической карьеры практически никому из его бывших соратников. Только Колин Пауэлл успел в последний момент уйти из команды. Но такие видные фигуры из окружения Буша, как Пол Волфовиц, Дональд Рамсфельд, Эндрю Кард и, конечно же, вице-президент Ричард Чейни, «погорели». И даже о брате Буша, Джебе, с давних пор считавшемся наиболее вероятным продолжателем династии, практически речи больше не ведут.
И только у Кондолизы Райс политические перспективы остаются. После нынешней предвыборной кампании о ней говорят даже больше, чем когда бы то ни было.
2008-й должен был стать годом женщин в политической жизни Соединенных Штатов. Надежды на то, что в Вашингтоне взойдет новая суперзвезда - на сей раз женщина, - были очень близки к воплощению. В январе Хиллари Клинтон казалась самым перспективным кандидатом на пост президента от Демократической партии. На предварительных выборах за нее отдали свои голоса 18 млн демократов. Но в поединке с Бараком Обамой она проиграла. Тем не менее желание видеть женщину на руководящем посту сохранилось, и потому в конце августа Маккейн, выбирая кандидата на должность вице-президента, остановился на Саре Пэйлин. Она должна была сфокусировать на себе восторг женской части электората и перенести его на Маккейна. Но она оказалась не в меру проста, и миссия провалилась.
53-летняя Кондолиза Райс на 7 лет моложе Хиллари Клинтон и на 10 лет старше Сары Пэйлин. Пэйлин, может быть, и привлекательна, но не слишком умна; Клинтон, возможно, умна, но не всех способна обворожить. Райс и умна, и привлекательна, когда хочет.
На научной ниве Кондолиза звезд с неба не хватала - диссертация, защищенная в 1981 году и посвященная Чехословакии, не отличалась ни блеском мысли, ни оригинальностью. Но она на всю жизнь усвоила навык производить прекрасное впечатление при первой встрече.
Райс утверждает, что не горит желанием остаться в политике. В следующем году она собирается вернуться в Стэнфордский университет, где до 1999 года работала проректором. Там Райс будет преподавать то, чему научилась в Вашингтоне.
Такие слабые опровержения лишь раздувают слухи о ее планах и притязаниях. Обсуждается вариант, при котором она сначала может стать губернатором Калифорнии. Ведь через два года истекает второй срок Арнольда Шварценеггера на этом посту. Но возможно и выдвижение ее кандидатуры на пост сенатора от Калифорнии. В 2012 году демократка Диана Фейнстейн будет переизбираться. Наконец, она может участвовать в следующих президентских выборах - давнишний советник Клинтона Дик Моррис предсказывал ее выдвижение еще в 2008 году.
Может быть, Райс способна стать ответом республиканцев на появление Барака Обамы?
Райс никогда не считала цвет своей кожи тем главным качеством, которое помогает ей осознать себя. В отличие от Обамы она никогда не искала возможности пожить среди цветных. Обама в детском возрасте играл с другими темнокожими в баскетбол, а Кондолиза ходила с детьми белых на каток - и была там единственной афроамериканкой. Райс не понаслышке знает, что такое быть темнокожей в Америке: «Да я всю жизнь живу с темным цветом кожи», - говорит Райс.
Родившись на самом юге Америки, в Бирмингеме, штат Алабама, она росла в атмосфере расистских беспорядков 60-х. В 1963 году Ку-клукс-клан именно там организовал в местной церкви теракт, унесший множество жизней. Конди тогда было восемь. Ее сверстницу Денис взрывом разорвало в клочья. Она и сегодня помнит гроб - непривычно маленький, окрашенный в нежные пастельные тона.
Но Кондолиза помнит, что ярости в ее душе тогда не было. Родители учили, что гневливость - признак слабости.
Расизм она много раз испытала на себе - в магазине, в ресторане. Когда Конди прикасалась к продававшейся на развале шляпке, продавщица поднимала крик. Когда заказывала гамбургер, в него клали не мясо, а лук. Но Райс до сих пор уверена в том, что сильная личность может преодолеть любые оскорбления и травлю. Она верит, что каждый человек в силах изменить мир вокруг себя. Райс никогда не жаловалась на несправедливость американского общества. «Черные сами добыли себе свободу», - считает она.
Родители старались дать Конди все, что могли. В семье считали, что главное в жизни - образование. Отец буквально заваливал свою дочь книгами и записал ее во все возможные клубы любителей чтения. «Я так и не овладела искусством читать только для развлечения», - признается она.
Кондолиза училась играть на скрипке и колокольчиках, занималась французским, испанским и балетом - предаваться бесцельным забавам она не умела. Родители говорили, что ей нужно быть в два раза лучше других. Два класса школы она «перепрыгнула» - первый и седьмой. Когда Конди было пятнадцать лет, родители взяли кредит, чтобы купить рояль Steinway & Sons, стоивший 13 тыс. долларов. Однажды один профессор в Денверском университете стал рассказывать, что белая раса превосходит черную. Кондолиза крикнула на весь зал: «А я вашей культурой владею лучше любого из вас!»
Райс никогда не чувствовала себя аутсайдером, «афроамериканикой». Когда в августе 2005 года ураган Катрина бушевал на побережье Луизианы, она находилась в Нью-Йорке, отрабатывала с теннисисткой Моникой Селеш удар слева, встречалась со своим бывшим другом, в прошлом футбольной звездой Джином Уошингтоном, выбирала туфли в бутике Ferragamma на Пятой авеню, а вечером смотрела мюзикл «Спамелот». И только на следующий день Кондолиза узнала, насколько неблагоприятное впечатление произвела: пока в Новом Орлеане гибли и лишались крова чернокожие американцы, она занималась шопингом. Именно она, темнокожий министр.
Она не считала, что ответственность за судьбы афроамериканцев лежит на ней.
В 1995 году Райс впервые встретилась с Бушем, который только что стал губернатором штата Техас. В тот день они беседовали о спорте и о семье, а спустя всего месяц уже вместе ездили на рыбалку, ходили в фитнес-центр, занимались греблей и парусным спортом. Буш сразу же показался ей «любознательным и пытливым», а ему нужна была Кондолиза Райс потому, что сам он во внешней политике не разбирался.
Вообще-то они совершенно не подходили друг другу: он - «свой парень» с ковбойской походкой и техасским говором, она - образованная леди, питавшая страсть к изящным искусствам. Она слушала классику, он - музыку в стиле кантри, она читает серьезные книги, он любит рыбалку; Райс говорит по-русски, по-испански и по-французски, Буш - только по-американски. И все же она находила привлекательные черты в этом человеке -твердую веру в Бога, железную дисциплину, любовь к спорту, и даже некоторая неотесанность его натуры ей нравилась.
Конди всегда увлекалась физически крепкими мужчинами. Все парни, с которыми, как говорят, у Райс были романы, играли в американский футбол. В Нотр-Даме она встречалась с Уэйни Баллоком, звездой университетской сборной, в Денвере познакомилась с игроком Broncos Риком Абчерчем, за которого чуть было не вышла замуж. Позднее она появлялась с Джином Уошингтоном, героем футбольных фанатов из Стэнфорда, игравшим позднее за San Francisco 49. Ее друзья говорят: «Конди нравятся крутые ребята».
Летний вечер в августе 2008-го. Райс ждет, когда придет Томми по прозвищу Танк, ее персональный инструктор по фитнесу. Он приезжает около шести вечера дважды в неделю. Он приходит к Конди домой. Кондолиза Райс купила две квартиры в Watergate-Apartment-Complex, одну для сна, другую для тренировок.
На улице еще светло, но занавески задернуты. Тренажеров немного - помимо беговой дорожки и качалки для мышц рук и ног только гантели и маты. Стены голые. «Мы называем этот зал «комнатой пыток», - говорит она.
Как всегда, сегодня она поднялась без четверти пять. Провела здесь свою часовую утреннюю тренировку, совмещенную с просмотром телевизора - новостей дня с сообщениями о событиях в Северной Корее, России, Иране. В 7 часов Райс уже была в своем кабинете, днем встречалась с сенаторами, говорила по телефону с Хиллари Клинтон, присутствовала на обеде в Белом доме, принимала присягу нового посла США в Гондурасе и, наконец, в большом актовом зале Госдепартамента почтила память тех, кто погиб в результате терактов в американских посольствах в Кении и Танзании в 1998 году. День пролетел на одном дыхании. А теперь перед ней стоит ее Томми Танк и рычит: «Ну, давай поработаем, док!»
Она прорабатывает все: бицепсы, мышцы спины и живота. Она лежит на мате, пытаясь справиться с последними подходами. Над ней на коленях стоит Томми Танк и непрестанно кричит: «Да, мэм!» или «Так, док!» и, наконец, начинает обратный отсчет, как будто ее нужно подзадорить. Райс уже тяжело дышит. «Я сама умею считать», - прикрикивает она на него.
«Я рано научилась наводить порядок в своей жизни, - рассказывает она. - Не могла бесцельно прожить ни одного дня. Встаю по привычке без четверти пять. Не знаю, как это правильнее назвать - дисциплиной или любовью к порядку». Именно эта жесткость помогла ей утвердиться в мире мужчин - жесткость и эрудиция. Она производит впечатление на мужчин тем, что может поддержать разговор и об американском футболе, и об атомных бомбах и ракетах.
Райс неустанно искала влиятельных наставников. Джозеф Корбел, отец Мадлен Олбрайт, один из ведущих экспертов по Восточной Европе тех лет, пробудил в ней интерес к этому региону. Брент Скаукрофт, советник Буша-старшего по национальной безопасности, давал ей уроки жизни в Вашингтоне, а бывший госсекретарь, Джордж Шульц, свел с Бушем-младшим. Каждый из них видел в ней свою дочь, которой суждено многого добиться. Так она поднималась по карьерной лестнице, обретала опыт, уверенность в себе, известность.
Райс недолго оставалась в зависимости от своих учителей - быстро их меняла. Так, в преддверии войны в Ираке Скаукрофт на страницах Wall Street Journal заклинал свою ученицу «не нападать на Саддама», но у Райс не нашлось понимания для бывшего учителя. Она позвонила ему, чтобы выразить свое возмущение, и в конечном счете Скаукрофт извинился.
И если Райс хочет иметь будущее в политике, то теперь ей пора преодолеть и зависимость от Буша. А значит, в последнее время в ее высказываниях не случайно проскальзывают нотки, которые позволят ей расстаться с президентом. Они слышатся всякий раз, когда речь заходит о том, что за прошедшие восемь лет сделано верно, а что нет, были ли ошибки у самой Райс и верила ли она тоже - как Буш! - что выполняла миссию, назначенную свыше. Ее позиция по этому вопросу от президентской отличается: «Я верю, что Господь нас ведет, но я не думаю, что Бог возложил на меня некую миссию. Мне кажется, мы не вправе рассуждать о том, какие замыслы у Всевышнего относительно нас».
На протяжении восьми лет во внешней политике она оставалась своего рода alter ego Буша. Именно ей приходилось произносить фразы, последствия которых оказывались драматичными.
Она окрестила Киотский протокол «мертворожденным». Она покончила со старой архитектурой безопасности НАТО. Поговаривают, что она советовала своему боссу, как быть с противниками войны в Ираке: «Францию наказать, Германию игнорировать, Россию простить». Захват Багдада она надеялась оправдать тем, что это якобы был «упреждающий акт самообороны». Были люди, считавшие, что за всю историю на арене внешней политики можно найти не много более слабых фигур, чем Кондолиза Райс.
Сегодня ее кабинет расположен на седьмом этаже здания Госдепартамента в Вашингтоне. Оттуда Райс руководит одним из крупнейших ведомств мира. Только в американской столице насчитывается 57 тыс. сотрудников, 264 дипломатических представительства и 8 тыс. служащих только в вашингтонском головном офисе. При этом прогресса практически ни на одном направлении нет, переговоры по всем вопросам буксуют. В Иране непоколебимо стоит на своем Махмуд Ахмадинежад - главный супостат Буша. Никаких мирных перспектив по-прежнему не просматривается на Ближнем Востоке, даже притом, что кровопролитные беспорядки в Ираке, кажется, остались в прошлом. Буш хотел, чтобы там возникли демократические государства, но народные выборы привели к власти недругов демократии - «Хизбаллу» в Ливане, ХАМАС в Палестине. Это и есть тот новый Ближний Восток, к которому стремилась Америка? Разве не провалился замысел Райс? Разве не оказалась война в Ираке тяжкой ошибкой?
«Думаю, война в Ираке была стратегически мудрым решением. Не стану утверждать, что с нашей стороны все было сделано безупречно, но полагаю: то, что нам удалось избавиться от Хусейна, - это хорошо. Лицо Ближнего Востока должно измениться», - говорит Райс. Она на самом деле верит в наступление новой эры - так же как и тогда, когда вместе с Бушем-старшим Райс участвовала в переговорах о воссоединении Германии, когда рухнул коммунистический строй, когда в истории начиналась новая, американская эпоха.
Она признает ошибки, но история, надеется Райс, оправдает ее.
«Я поняла, что, приступая к историческим переменам, нужно постараться заложить фундамент, на котором они станут возможными. А это означает: утвердить ценности и неотступно воплощать свои принципы. Нам удалось довести до конца воссоединение Германии потому, что в 1946, 1947 и 1948 годах нами был создан фундамент, позволивший Германии воссоединиться. Конечно, есть огромная разница между политикой, которая проводится в начале процесса перемен, и той, что нужна в конце его. Произошли тектонические подвижки, результаты которых оказались нам чрезвычайно выгодны».
Летом она нанесла визит в Китай, в Сычуань - область, пострадавшую от землетрясения. Это была очередная поездка из числа тех, с помощью которых Райс пытается завоевать для Америки новых друзей. Ей показывали развалины домов, камни, оставшиеся от фитнес-клуба Tengda; потом Райс поехала в лагерь для пострадавших, где на время нашли приют 8 тыс. человек. Америка пожертвовала средства на обеспечение несчастных питьевой водой. Она выслушала рассказы о разрушенных квартирах, бедности, болезнях, нужде - и о спасенных золотых рыбках. Покормив рыбок, Райс купила бутылку воды в ларьке, установленном специально на время ее визита, - все это был впечатляющий номер в ярком шоу.
Такие эпизоды объясняют, почему люди не возлагают на нее ответственность за неудачи ее босса. Ведь Райс приезжает, чтобы помочь, посочувствовать, она восхищается силой духа людей, выстоявших в беде, обещает солидарность американцев.
И вот рядом с ней появляется мальчик, на вид ему лет двенадцать. Он говорит, что специально ждал ее. Он не просит ни помощи, ни денег, ни питьевой воды. Он хочет получить ее автограф. «Госпожа Райс, - говорит он, - вы - суперзвезда».