Василий Бандаков

В густом пространстве архитектуры

Василий Бандаков, 39 лет, главный архитектор проектов фирмы «Архстрой», кандидат архитектуры. Жена - архитектор, работает в институте «Нижегородгражданпроект». Сын и дочь - школьники.

Уже 25 лет я слежу за творчеством В.П.Бандакова. С тех самых пор, как в стенгазете школы 40 сошлись его рисунки и мои стихи. Копии Васиных реально-фантастических рисунков, и давних, и зрелых, я держу дома. Когда хочется подхлестнуть собственное воображение, я их рассматриваю. Его рисунки насыщены идеями, деталями, символами. Он любит заполнять пространство целиком. Еще я назвал бы его рисунки тревожными, даже в самых «спокойных» из них никогда нет спокойствия. Когда мы собираемся по случаю какого-нибудь праздника, Василий Петрович играет на флейте и делает это (как, впрочем, и все прочее) талантливо и пронзительно.

- Насколько я знаю, ты принадлежишь к «строительной династии»?

- Да, мама, папа - строители, после института поехали строить Щекинскую ГРЭС. Там, в Тульской области, в нескольких километрах от Ясной Поляны, в поселке с замечательным названием - Советский, я и родился. Крещен был в Яснополянской церкви. Несколько лет прожили на Украине (папу назначили начальником строительства Криворожской ГРЭС-2), я даже успел поучиться в украинской школе. В Горьком я с 1965 года, но считаю себя коренным нижегородцем, потому что мама у меня - рекшинская, папа - с юга области, все бабушки, дедушки жили здесь.

- Почему же ты, можно сказать, родившись на стройке, пошел в физматшколу?

- Это мое «заблуждение» детства, о котором я, впрочем, никогда не жалел. 40 школа помогла дисциплинировать ум, формул я, конечно, не помню, но логический стержень остался. Параллельно я рисовал, занимался музыкой, интересовался архитектурой. Окончательно понял, что физика - не мое дело, на вступительных экзаменах в физтех, с которых просто сбежал, не дождавшись окончательных результатов. В Московский архитектурный институт (МАРХИ) документы не приняли по зрению и мне ничего не оставалось, как поступить на архфак ГИСИ, о чем я также не жалею, потому что там нашел жену - Ирина училась со мной в одной группе и подружился с Александром Дехтяром, с которым мы вот уже 20 лет работаем вместе. После института мне предлагали остаться на кафедре, но я решил, что архитектор должен строить, а учить других мне еще рано и пошел в институт «Горьковгражданпроект». Отработал там 15 лет, последние годы - руководителем группы архитекторов. А в МАРХИ я все-таки поучился, в заочной аспирантуре.

- Чему была посвящена твоя диссертация?

- Почему-то меня всегда интересовали социальные проблемы и тема диссертации, которую я защитил в 1987 году, «Взаимодействие архитектора и потребителя в процессе формирования массового жилища», была на стыке социологии, экономики и архитектуры. Тема выводила на идеологические проблемы, но то, что раньше нужно было доказывать «с риском для жизни», сегодня для многих становится очевидным.

- Тебя (я это прекрасно помню) ценили в институте. Что же заставило тебя уйти?

- Надоело быть зависимым, хотелось выбирать и решать самому. Мне, правда, всю жизнь этого хотелось, но времена подходящие наступили с опозданием лет на пять. Поэтому адаптация была не очень легкой. Из «Гражданпроекта» я бы в любом случае ушел, уже подходил и возраст, и пониманиезадач, и понимание невозможности их реализации в рамках такой большой конторы. В 1991 году мы - группа коллег, людей, близких по духу и по уровню, придумали фирму «Архстрой», сами «сочинили» ее идеологию. Мы заранее договорились, что в нашей фирме не будет главного архитектора. Я - такой же равноценный автор, как А.Б.Дехтяр и В.А.Коваленко. У каждого свой вклад. Приходится нивелировать какие-то свои особенности, но зато происходит взаимообогащение и взаимовлияние.

- Какие объекты - построенные или непостроенные - особенно запомнились? Что приятно вспомнить?

- По нашим с А.Дехтяром проектам построены дома в Щербинках и в Молитовке, пристрой к зданию УВД, школа на Автозаводе, несколько микрорайонов. Но это все объекты не очень интересные, не выдающиеся. Были интересные проекты - новая детская поликлиника на Автозаводе, многоэтажный дом с магазинами и детской библиотекой в центре Соцгорода, административно-хозяйственный корпус больницы номер 3 (по этому проекту пятилетней давности недавно началось какое-то шевеление). Таким образом, из того, что я считаю ценным, не построено пока ничего. Да и с построенными объектами чудеса происходили. Когда строился экспериментальный жилой комплекс на Мещерском озере, для него был спроектирован информационный центр с большим выставочным залом, где могли бы экспонироваться квартиры, материалы, изделия, передовая техника. Планировался крупный дизайн-центр, а построили небольшую его часть - «одну пуговицу от пиджака». От замысла нашего ничего не осталось. После долгих раздумий в этом здании разместили Дом бракосочетаний (а сейчас там, кажется, театр). Обычно актеры сетуют, что они люди подневольные, так вот - архитекторы тоже погоды не делали.

- То есть вы много лет работали на кладбище собственных проектов?

- Что-то вроде этого. А поскольку жить одной работой в таких условиях было невозможно, а нам хотелось чувствовать себя людьми творческими, мы постоянно участвовали в конкурсах, областных и всесоюзных, премии получали. Разработали, например, проект идеи перспективного театра - Саша к нему сонеты написал, а я мелодию. Несколько лет руководили детской архитектурной студией при Союзе архитекторов. За волосы себя вытягивали, как барон Мюнхгаузен.

- Как ты ощущал себя в ту пору и сейчас? Что изменилось для тебя лично в ощущении времени?

- В «Гражданпроекте» я все время держал анальгин в столе - голова часто болела. Архитектор должен строить, воплощать свои идеи. Когда он строит, он растет. И та идиотская ситуация, когда в течение 15 лет я не мог по-настоящему строить, наверное, помешала чему-то во мне развиться. Сейчас анальгин не нужен, я ощущаю себя комфортнее - есть возможность выбирать. Это не значит, что всегда есть хорошие заказы, но, выбирая задачу, объект, ты чувствуешь себя более раскованным человеком. Хотя есть и очередное развенчивание иллюзий. Когда уходил из института, думал, все - переступил, настала новая жизнь. Но жизнь- то все та же, она так быстро не меняется, как нам бы хотелось. Так что иллюзии уходят, а усталость накапливается.

- Вам крупно повезло - стала возрождаться Нижегородская ярмарка, да еще на том месте, которое не объедет ни пеший, ни конный?

- Градостроительная концепция Нижегородской ярмарки - это главная наша работа за последние три года. Ходят слухи, что были разные проекты - «наш», «югославский», так вот самый первый «югославский» проект делался с нашим активным участием, мы с А.Б.Дехтяром полтора месяца проработали в Югославии. Мы закладывали в концепцию, во-первых, идею преемственности. Ярмарка столетней давности была детищем своего времени. С тех пор многое изменилось - прежде всего выставочная концепция. Ярмарка была большим торгом, на который свозили товары, сейчас это - большая выставка, на которую везут образцы. В перспективе, возможно, повезут дискеты, голографические изображения. Ярмарка - не просто большая выставка, но еще и бизнес-центр. Это колоссальной сложности объект, который должен позволить такому замечательному городу как наш, жить полноценной деловой и культурной жизнью. Этот комплекс должен соединить в себе множество функций, поэтому в концепцию закладывалось все многообразие задач, стоящих перед ярмаркой и городом. Нижегородская ярмарка развивается не просто как коммерческая фирма, это детище всего региона, отсюда такое внимание властей и такое тесное взаимодействие между ярмаркой, городом и регионом. Новый павильон должен быть современным не только по функциям и технологиям (монолитный железобетон, американские отделочные материалы и т.д.), здесь создается школа нового качества, которое можно будет потрогать руками. Космическая связь, уличное телевидение - все это разработки наших земляков. И теплозащитное зеркальное стекло, выпускаемое нижегородскими предприятиями, значительно более дешевое, чем западное, но не уступающее ему по качеству. И строители - не варяги, а наши, нижегородские, выходят на совершенно новый уровень. Мы не пытались подлаживаться под Главный ярмарочный дом. Делается современный объект, но в нем есть отголоски, связанные с традициями, с местоположением. Подавляющее большинство стран мира строят набитые современными технологиями «выставочные сараи». Мы пытаемся разрешить противоречие между необходимостью построить на данном месте незаурядную вещь и жесткими требованиями заказчика, в том числе и экономическими. Это святое место - геометрический центр города, самим богом уготованный для Нижегородской ярмарки. Наше здание должно быть достойно этого места.

- Как будет выглядеть ярмарка через несколько лет?

- Территория ярмарки смещается в сторону Стрелки. Раньше главная ось ярмарки шла от Староярмарочного собора к Главному ярмарочному дому - сейчас там жилой квартал. В проекте мы пробивали мощную пешеходную, смысловую, композиционную ось, чтобы связать площадь перед Главным ярмарочным домом с новой территорией ярмарки. Эта ось сейчас начинает застраиваться. Вдоль крытого пассажа со стеклянной крышей разместятся первоочередные объекты - уже строящийся первый ярмарочный павильон, гостиница европейского уровня с бизнес-центром, торговые учреждения, крытая стоянка для автомобилей. Будущая выставочная территория ярмарки (там будут не только павильоны, но и восстановленное озеро) разместится севернее собора Александра Невского. По концепции это место должно стать общегородским культурным и торговым центром. Порт будет, видимо, сохранен, но как чисто контейнерный, работающий на город и на ярмарку.

- Мы все время говорили о внешнем виде сооружений. А ты, насколько мне известно, занимаешься и интерьерами - недавно я видел твой зал в ресторане «Меркурий».

- Лесной зал ресторана «Меркурий» в Ярмарочном доме - это первая работа, в которой удалось почти все реализовать. Мы заложили в интерьеры некую идею театральности. Из зала в зал переходя, человек должен испытывать совершенно новые, по-хорошему шоковые впечатления, ощущения «ах». В моем зале нет коряг, березок и пеньков, нет железной четкости пространства, я хотел создать ощущение леса, тенистых беседок, сгущенного пространства. Ощущение густоты создается с помощью сложного повторения решеток - деревянных и металлических. Решетки и зеркала, создают, например, образ лесного озера, опрокинутого на потолок. Уникальный случай - заказчик, руководство ярмарки оказалось на высоте. Нам говорили, какие функции нужны, но образы предлагали мы. Мы сильно «бодались» - «почему у тебя дерево темно-красного цвета?», но не уступили и получилось хорошо. Моя задача - в гармонизации. Любой цвет и любая фигура могут быть «хорошими», если находятся в гармонии с другими цветами или фигурами. Заказчик, выбрав нас, должен доверять нашему вкусу, чутью, архитектурному уровню.

- Тебя не волнует коммерциализация жизни, то, что люди торгующие водкой или барахлом, могут заработать за пару дней столько, сколько ты за месяц?

- Не волнует. Не мы первые выбираемся из ямы, не мы последние. Это время перехода. Если человек, заработав деньги на той же водке, захочет построить коттедж и дачу - это хорошо. Потом ему захочется иметь рядом озеро с яхтой и он вложит деньги в доходные дома. Вкладывать деньги в украшение своей земли - это прекрасный способ их потратить. Когда кончается жуткое время перехода и инфляции, наступает время инвестиций, а самые первые, лучшие и выгодные инвестиции - в недвижимость.

- Кем ты себя ощущаешь и хочешь ли, чтобы сын и дочь повторили твою дорогу?

- Я хотел бы ощущать себя личностью и свободным человеком - не всегда это удается. Безусловно не хочу ощущать себя «государственным» человеком. У меня есть идея-фикс - воплотиться. С годами я стал человеком творческого компромисса, но есть вещи, через которые я переступать не собираюсь.Детям, твоим и моим, не удастся повторить наш путь, потому что они, я надеюсь, будут жить в более свободном, жестком, в чем-то более жестоком обществе. С нашей и божьей помощью они должны развить в себе мускулы, энергию, предприимчивость.

- Я знаю, что ты человек очень занятый, но хоть иллюстрациями-то ты продолжаешь заниматься?

- Я не могу сказать, что что-то иллюстрирую, я просто рисую то, что мне хочется. Раньше занимался живописью, выставлялся даже, теперь занимаюсь графикой. В Москве, в Центральном доме художника на Крымском валу мы выставлялись в минувшем году в связи с программой «Арт- Ковчег». Может быть, графика пришла на место живописи из-за отсутствия приличной квартиры. Живопись - она много места требует, а тут сидишь себе тихо и перышком работаешь.

- Как бы ты определил сам себя и какой вопрос ты бы задал сам себе?

- Определить самого себя? Это сложно. Наверное - человек, с которым не соскучишься. А вопрос я бы себе задал простой - когда ты успокоишься? И сам бы ответил - лучше бы никогда. Хотя с беспокойством жить тяжело, мучительно, но успокоение - это смерть. Духовная, а потом и физическая. Раз мучаюсь - значит, пока живой. Каждый новый объект, новая стройка, возможность потрогать руками то, что у тебя было в голове - это колоссальный толчок, лучший способ развития и одна из немногих радостей, которая и заставляет работать. Раньше мне нравилось смотреть проекты, сейчас хочется смотреть только постройки, реализованные вещи. Я устал от нереализованных проектов. Меня волнуют уже не красивые идеи, а строение и люди в нем - хорошо им или плохо.