Стихи 1991-1992 годов

                      *   *   *

Я - заменитель пустоты,

Я важен как послы,

Тоскуют без меня - чисты -

Чиновничьи столы.

Постели одиноких прим,

Учуяв за версту,

Все ждут, что центнером своим

Заполню пустоту.

Равнина, спуск или подьем,

Лишь быть бы на виду,

Заполню я любой обьем,

В который попаду.

Я все хватаю на лету,

Мгновения ценя...

Я заполняю пустоту

Как пустота меня.

 

       *  *  *

 

Возникает ощущенье:

Что я занял чье-то место

На земле на этой,

Значит,

Не в своей я сплю постели

И с женою не своей.

Чья-то дочь уходит в школу,

Чей-то сын уходит в садик

И я в чей-то холодильник

Лезу взять чего-нибудь.

На автобусной ступеньке

Не свое я занял место

В мне несвойственном броске,

Ну а тот, чье место занял,

Тот стоит на остановке

И ругает демократов

Совершенно ни за что.

 

Возникает ощущенье:

Не свое я занял кресло

И работу выполняю совершенно не свою,

Не своим звоню знакомым,

Не свои пишу бумаги

И слова употребляю

Из чужого словаря.

Даже в давке магазинной

Не свое я выбрал место,

Потому что мне досталось,

А бабульке дряхлой - нет.

 

Резидент восьми разведок

Не боится провалиться,

Президенты дурят граждан,

Смело глядя всем им в лица.

Только я ежесекундно

Все боюсь, что он вернется,

Тот, чье место в этой жизни

Беспардонно занял я.

Он вернется и погонит

Из уютной из постели,

И из кресла на работе,

И из давки магазинной,

И с автобусной ступеньки,

На которой я вишу.

Потому я и пишу,

Чтобы знак ему подать,

Что готов я все отдать,

Чтоб мое вернул он место,

Если знает - где оно.

 

       *  *  *

 

Я на первом этаже

И не первый год уже,

Потому что предложе-

Ний обменяться нет.

Но - спасибо этажу,

Я спокойно в мир гляжу

На диване с кипой жу-

Рналов и газет.

 

На десятых этажах

Жизни нет - есть только страх,

Потихоньку люди чах-

Нут, что немудрено.

До такого этажа

Не дотащишь багажа,

Да и в случае пожа-

Ра не рванешь в окно.

 

Пусть ученые мужи

Выбирают этажи,

Нажимая на пружи-

Ны связей и валют.

Не гонясь за миражом,

Буду горд я этажом,

Если окна сбережем

(стекла часто бьют).

 

       *  *  *

 

Да, во городе моем нет военных действий,

Не трясется тут земля около кремля,

Мы по телевизору смотрим на злодейства,

По нему же узнаем - кто нынче у руля.

 

Да, во городе моем забастовок нету,

Есть во городе моем свет, вода и газ,

Пусть они там что хотят делают с планетой,

Лишь бы стекла были целы в комнате у нас.

 

 

        *    *    *

 

По-над рекой вечернею,

На летней на эстраде,

Оркестр симфонический

Играл бесплатно ради

Зевак и алкоголиков,

Старушек-одуванчиков,

Детишек расшалившихся

И прочих знатоков,

Но скрипки в платьях до полу

И трубы в черных бабочках

Играли баха, моцарта

Над сонною рекой.

      кому вы там молились все?

      как жили и служили?

      был дирижер с фамилией,

      оркестр без фамилий.

По-над рекой вечернею,

В неделю дважды, летом

Играл оркестр, оркестр играл

Почти что двадцать лет,

И скрипки постаревшие,

И трубы обновленные

Играли баха, моцарта

Над сонною рекой.

      кому вы там молились все?

      как жили и служили?

      был дирижер с фамилией,

      оркестр без фамилий.

Эстрада та сгорела вся,

А дирижер в столице.

К тому же - все не так в стране,

Да и в душе не так.

Оркестр симфонический

В солидном зале тщится,

Где нет ни алкоголиков,

Ни волги, ни зевак.

      мелодии как ниточки

      и рвутся от усилий...

      храни, господь, вас, скрипочки

      и трубы без фамилий.

 

             * * *

 

Молчат телефоны. Оборваны трубки.

И снег в октябре - как прозрачный намек.

И те, кто успели, попрыгали в шлюпки,

А я не успел, не собрался, не смог.

Тону я со всей сумасшедшей махиной

Под радиобред и мелькание рыл.

И жалко, что песни моей лебединой

Уже не услышат все те, кто уплыл.

 

       *    *    *

 

  в стороне от тротуара,

  в стороне от автотрассы,

  в стороне от желдороги

  и от взлетной полосы

  я иду себе тихонько

  по нетронутому следу

  и рассматриваю ветви,

  подуставшие от льда.

 

       *    *    *

 

  мы стали взрослыми людьми,

  нащупав чувство меры,

  примерно к тридцати семи

  приходит пик карьеры.

  с событий любим, черт возьми,

  срывать секретный гриф мы,

  примерно к тридцати семи

  надоедают рифмы.

 

          спираль

 

                             джиму

  мы достаточно плакались и достаточно врали,

  возвращаемся сами к себе по спирали.

  пробивая свою скорлупу постепенно,

  по спирали выходим в полет во вселенной.

  мы же сами себе эту жизнь выбирали,

  мы идем по спирали, мы ползем по спирали.

 

  понимаем мы все преимущества круга,

  где так здорово чувствуешь руки друг друга.

  и линейку давно мы освоили тоже,

  где отец-командир мамы с папой дороже.

  но какие б событья нас не обдирали,

  мы идем по спирали, мы идем по спирали.

 

  путь неблизок у нас, и прямая - короче,

  но в дурацкие дни и в бессонные ночи,

  даже если поймем мы, что прочно застряли,

  значит, нужно идти по соседней спирали.