Найшуль Виталий - Революция и справедливость.

У нас была не командная экономика, а экономика согласований. Административный рынок - это иерархическая система, которая построена на отношениях торговли горизонтальной - между неподчиняющимися друг другу субъектами и вертикальной - между подчиняющимися. Гайдар лишь оденежил административный рынок, до этого деньги играли не очень большую роль. По остроте мысли мы были на хорошем западном уровне, но по кругозору, конечно, нет. Рассуждения о реформе были лишены мыслительной жесткости.
Пиночет говорил, что есть два способа заставить людей соблюдать порядок. Один способ - это поставить человека на место и дать ему задание. Каждый сидит в своей клеточке, ему дали задание, он это задание исполняет. Второй способ - это связать людей так, чтобы социум контролировал их поведение. Пиночет полностью исключил государство из экономики, чтобы к нему нельзя было апеллировать. Деньги можно получить, только обслужив другого. Все чилийские налоги универсальны: НДС, таможенные пошлины. Совершенно бесполезно бегать в государственные органы. Бегать можно только к заказчику, деньги находятся только там, нигде больше их нет. Фантастическим был не только экономический, но и социальный результат.
Образование - очень сложная вещь, потому что имеет очень сложную мотивацию. Гораздо легче запустить металлургический комбинат, чем устроить университет. Наши реформы я называю реформами вширь, реформы вглубь не получаются. Там, где требуются культура и традиции, эти реформы не работают: в наукоемких отраслях, в банковском секторе, кончая судебной и армейской реформой.
Милтон Фридман сказал в 90-м году: «Приватизировать имущество - это нечего делать, а вот как приватизировать долги»? Имущество вышло в частные руки, долги остались на государстве. Государственник - это человек, который понимает, что люди, если им не дать пинком под зад, не работают. Жизнь устроена так, что все и всегда идет вразнос. Если есть хлеб в магазинах, значит, что что-то работает.
Гайдар и Чубайс - люди дела, я - человек мысли.
Общество не является креативным и с 92-го года ничего не придумано. Все делают, но никто не думает. Отец Сергий Булгаков говорил, что конкуренция - это центробежная сила и ее можно запускать там, где есть мощные центростремительные силы. Свободный рынок, например, предъявляет высокие требования к судебной системе. Вице-президент, который в США сидит на шестке и ждет, когда сможет чем-то помочь президенту, у нас с этого шеста тут же слетел и начал заниматься антипрезидентской деятельностью. Пост пришлось упразднить.
В нашей культуре работает институт первого лица. Мы честно играли в западную политическую систему до 93 года, а с 93-го начинаем ее использовать как ширму. Если народу не больно, значит, реформы не идут. Идиллических реформ не существует. Народ должен знать для чего он страдает. Надо научиться жить своим умом, но мы этого не умеем, у нас нет этого ума.
Очень глубокие интимные переживания в английском языке связаны с цветом. Есть огромная палитра слов и выражений, связанных с цветом. В испанском все впечатления объясняются через запахи. Спрашивается, как же переводить стихи?
Вопрос Загидуллина: проводили ли такую общегигиеническую процедуру как анализ ситуации или сопромат? Что позволит организму выдержать ту операцию, которую вы хотите сделать? Глубокий всесторонний анализ я, например, очень люблю, но люди, которые делают дело, это очень не любят. Есть момент, когда надо что-то решать. Для того, чтобы у нас были качественные государственные решения, нужна очень высокая плотность государственной мысли. Область государственности - это место постыдное для нашей культуры. И это очень просто проверяется русским языком. Берем слово русский. Русский математик, русский писатель, русский шахматист - это лучше, чем просто шахматист. Давайте дальше - русский чиновник, русский банкир, и мы сразу получаем диагноз.
Я - обычный исследователь. Единственная особенность, которую я могу за собой заметить, это способность преждевременно «каркать». Когда я в 1981 году ваучер изобрел, он никому не был нужен. Язык - самое мощное средство. Если у вас есть язык, значит, у вас есть содружество людей. Язык продуцирует языковую картину мира. Судья в английском языке имеет дополнительное значение князь. Князь по той причине, что это человек с независимым авторитетом.
У нас есть земля. У земли есть святыни и предания. От святынь и преданий пляшут законы и т.д. Говорят Краснодарский край. Край чего? Край земли? А область - это нейтральный язык, а не ценностный. За родной край человек будет умирать, а за родную область...
Современное устройство мира лишает нас самоизоляции, поэтому этого перфекционизма требует выживание. Все настоящие вещи делаются на бесплатном бензине как влечение матери. Ничего мощного нельзя сделать без образцов. Я требую преемственности и по образу и по образцу.
Либеральные реформы в Новой Зеландии были покруче, чем в Чили, но они прошли при консенсусе населения. Какое бы государство мы ни строили, но в результате нового слома его придется строить в условиях низкой государственной культуры, а также в условиях отсутствия развитого общественно-политического языка. Если проблема есть, а рецептов нет, то, по всей видимости, придется залезать в долги к будущему. Залезть в долги - это значит, что придется обещать. Что именно обещать? Должны быть предложены такие рецепты, которые бы народ принял всем сердцем. Потому что доказать их невозможно. За этим должны стоять слова, которые были бы понятны на уровне ощущений, а не на уровне логических конструкций и ссылок.
У страны 1000-летняя история не только ошибок, но и славы. И, прежде всего, элита должна знать историю, дышать ей. Это необходимое качество для принадлежности к элите. Самое благодарное занятие - рассказывать о том, что было. Труднее рассказывать о том, что есть, самое неблагодарное занятие - это делать выкладки вперед.
Имитация реформистской деятельности - это, когда проблема есть и очевидно, что надо что-то делать, но нет подходов, механизмов реализации и непонятно, что собственно надо сделать. Есть технический язык, который крайне непригоден для того, чтобы поднимать в народе какие-то нравственные чувства. Лучше проблемы прорабатывать заранее. Ни государство, ни общество, ни деловая элита - никто не хочет заниматься вещами, актуальность которых превышает год-полтора или больше.
Меня всегда удивляло, что люди, собравшиеся на одной территории с бору по сосенке, я имею в виду США, имеют поразительную способность к самоорганизации. А люди, живущие долгое время в условиях одной культуры, этой способности не обнаруживают, даже когда припекает.
Борис Долгин: «Благотворительность в каком-то конкретном случае может помогать, но она не меняет сознание». В этой заварухе не удастся действовать позитивно, можно только будет давать позитивные рецепты, то есть торговать фьючерсами, потому что наличествующего ничего нет. И слабость государственной культуры превращается в торговлю тезисом-фьючерсом о том, что мы ее изменим.
Есть буквари, сообщения азбучных истин. Эти азбучные истины сообщаются для того, чтобы образовывать исходный базисный код, на основании которого можно вести объединение.