Маяковский - из статей

1913:

крошечных переживаний уходящих от жизни людей
на сером фоне бессмысленности, как сальные пятна, плавают запутанные иностранные термины
Город, напоив машины тысячами лошадиных сил, впервые дал возможность удовлетворить материальные потребности мира в какие-нибудь 6-7 часов ежедневного труда, а интенсивность, напряженность современной жизни вызвали громадную необходимость в свободной игре познавательных способностей, каковой является искусство.
Художник ...должен дать обществу ответ, при каких условиях его труд из индивидуально необходимого становится общественно полезным.
Искусство актера, по существу динамическое, сковывается мертвым фоном декорации, - это колющее противоречие уничтожает кинематограф, стройно фиксирующий движения настоящего. Театр сам привел себя к гибели и должен передать свое наследие кинематографу.
Счастливый обладатель здравого смысла имеет громадное преимущество перед другими людьми - быть всегда и всем понятным. Это достигается благодаря двум, едва ли имеющим достоинства, фактам: Ограниченность уровня знания теми же рамками, как и знания ближнего. (Что же при таких условиях можно сказать непонятного?) И способность при усидчиво-нудном занятии своим делом воспринимать усталым и слабым мозгом только самые режущие и случайные черты нового явления.
Искусство дает высокие образы, кинематограф же, как типографский станок книгу, множит и раскидывает их в самые глухие и отдаленные части мира.
художники, целые организации, даже идеи, объединяющие различные направления художественной мысли, подняв на секунду температуру интереса, пропадают бесследно, как корь, отходят серо и быстро.
живопись оказалась профессией без определенных занятий... Зачем мы? Самоопределение - вот основной вопрос сегодняшнего живописца... Объявив диктатуру глаза, мы уже знаем, какое отражение зрительной жизни нужно ему. Дублирование жизни? Зачем?
Репин, Касаткин, Богданов-Вельский - славные художники для вымирающих богаделен стариков. Живите на проценты прошлого величия. Не хотят.
Саша Черный: Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах
Уважая работу каждого, просто как затрату силовой энергии...
Скольким писателям сбили дорогу! Некрасов, как вкусные сдобные баранки, нанизывал строчки на нитку гражданских идей, Толстой от "Войны и мира" лаптем замесил пашню, Горький от Марко ушел к программам-минимум и максимум. Всех писателей сделали глашатаями правды, афишами добродетели и справедливости.
Тургенев ли, всё, кроме роз, бравший руками в перчатках, Толстой ли, зажавши нос, ушедший в народ, - все за слово брались только как за средство перетащить за ограду особняка зрелище новых пейзажей, забавляющую интригу или развлекающую филантропов идею.
Чехов первый понял, что писатель только выгибает искусную вазу, а влито в нее вино или помои -безразлично. "Запоминайте, - говорил Чехов, - только какое-нибудь поражающее слово, какое-нибудь меткое имя, а "сюжет" сам придет".
Причина действия поэта на человека не в том, что стих его - чемодан для здравого смысла, а в способности находить каждому циклу идей свое исключительное выражение.
Сейчас в мир приходит абсолютно новый цикл идей. Выражение ему может дать только слово-выстрел.

1914:

Я - рекламист, ежедневно лихорадочно проглядывающий каждую газету, весь надежда найти свое имя...