Пелевин Виктор

Виктор Пелевин, роман Числа:

Впрочем, логике и здравому смыслу все равно находилось место в жизни. Но в действие они вступали не тогда, когда надо было принять решение, а тогда, когда оно было уже принято. И нужны они были только для того, чтобы подобрать этому решению убедительное основание.
Оказалось, что многих ключевых людей он знает еще с тех времен, когда бизнес назывался комсомолом.
Эпоха и жизнь были настолько абсурдны в своих глубинах, а экономика и бизнес до такой степени зависели черт знает от чего, что любой человек, принимавший решения на основе трезвого анализа, делался похож на дурня, пытающегося кататься на коньках во время пятибалльного шторма. Мало того, что у несчастного не оказывалось под ногами ожидаемой опоры, сами инструменты, с помощью которых он собирался перегнать остальных, становились гирями, тянущими его ко дну. Вместе с тем, повсюду были развешаны правила катания на льду, играла оптимистическая музыка, и детей в школах готовили к жизни, обучая делать прыжки с тройным оборотом... Степу в разумного человека превращало то, что вместо путаных указаний рассудка он раз за разом подчинялся одному и тому же иррациональному правилу, о котором не знал никто вокруг. Это была самая настоящая магия, и она была сильнее всех построений интеллекта.
На рынке религий не было продукта, который мог бы утолить его тоску по чудесному лучше, чем общение с числами.
Кроме быстро разрушающегося физиологического ресурса у бедняжек нет других активов, и их прогноз на длительную перспективу ничуть не лучше, чем у инвесторов, целиком вложившихся в Интернет-проекты.
Женщины проходили по подиуму его души, не задерживаясь надолго.
Под их (журналов) обложками догорал закат эпохи, которая представлялась современникам такой бесчеловечно-жестокой и хищной, а была на самом деле такой наивной, жалкой и простодушной - как всегда в истории.
Головокружительное умственное сальто.
Одна важная дама, похожая на снежную королеву в отставке.
Какой-то макдональдс духа.
Знакомство с современным городским фольклором - лучшая школа бизнеса. Мюс хорошо понимала, что требуется от бизнесмена в России - быть немного вором, немного юристом и немного светским человеком.
В его душе происходило что-то похожее на реставрацию опрометчиво скинутой монархии. Слава богу, монарх был еще жив.
В результате он разуверился в медицинской науке: он понял, что разница между дешевым русским доктором, недоуменно разводящим руками, и дорогим немецким, делающим то же самое, заключается в том, что немецкий доктор может перед этим послать говно пациента в специальной двойной баночке авиапочтой в другой город, а затем получить оттуда сложную диаграмму на пяти страницах с какими-то красно-зелеными индикационными полосками, цифрами, стрелками и восклицательными знаками. Разница в деньгах уходила на оплату труда людей, занятых в производстве этого глянцевого высокотехнологичного продукта, а само движение докторских рук было одинаковым. К тому же в обоих случаях речь шла о самых лучших докторах, поскольку они недоуменно разводили руками вместо того, чтобы назначить курс каких-нибудь губительных процедур.
Степа уважал психоанализ, считая его чем-то вроде рыночной экономики души. Аналитик принимал, сидя на велотренажере, и был похож на старого мудрого козла, из милосердия говорящего людям только часть страшной правды.
Сплав порока и покаяния в одно невозможное целое делал песню шедевром.
Кто помнит имя слона, на которого лаяла Моська? Никто. А Моську знают все.
В среду наступала Степина очередь перевести, обналичить, снять, откинуть, отмазать, отстегнуть, отогнать и откатить.
В мозгу любой секретарши имеется область, по функциям близкая к определителю «свой - чужой» на станции противовоздушной обороны.
Русский язык действительно был могуч - он делал возможным маневр, соединявший в себе полную обнаженность с абсолютной маскировкой.
Наряд накладывает на него определенные обязательства, примерно как халат врача или милицейская фуражка.
В восьмидесятом году окончательно выяснилось, что вместо коммунизма будет Олимпиада... Все вокруг, как рассказывают современники, еще казалось железным и несокрушимым. Но всего через несколько лет это несокрушимое железо рассыпалось само. Именно потому, что исчез горизонт. Из материи исчез оживляющий ее дух. Стало некуда идти.
Чтобы быть христианином или коммунистом, надо каждое утро загружать в сознание громоздкий концептуальный аппарат, идеи которого были сформулированы в точку, уплывающей от нас все дальше. В этом их отличие от недоступного интеллекту закона Будды, дворцом и скрижалью которого является настоящее мгновение времени.
Это фирменный коктейль-невидимка (за 25 у.е.). Виден только в счете. Технология «стелс», слышали?
Что мы понимаем про свою ментальность, когда эта ментальность включается по первому милицейскому свистку?

25. Бороться и искать, найти и перепрятать.

Пелевин, Из повести «Македонская критика французской мысли»:

Деньги, по его мнению, и есть остающаяся от людей «нефть», та форма, в которой их вложенная в труд жизненная сила существует после смерти. Денег в мире становится все больше, потому что все больше жизней втекает в этот резервуар.
В России экономическая катастрофа и обнищание сопровождаются не демонстрациями и баррикадными боями, как ожидали социологи, а все большей эйфорией и влюбленностью населения в руководство, ведущее народ от одного оврага к другому - поскольку долларизация страны, сопровождающая это веселое путешествие, снижает серный фактор и общая инфернальность русской жизни падает.
Международные финансовые хищники просчитались - вместо крови они высосали из России весь многовековой ядовитый гной, который теперь безуспешно пытаются переварить.
Люди думают, что торгуют нефтью, а сами становятся ею.

Пелевин, Из рассказа «фокус-группа»:

Любой дрейф ума становится зримым.
Любой выбор накладывает ограничения. Просто потому, что отвергает все остальное, хотя бы на время.
Хлеб и зрелища встретятся и сольются в одном безопасном, хрустящем и красочном продукте, переливающемся сочными оттенками вкуса и смысла.
Ваши мечты - это и есть вы сами, и если вы стремитесь к чему-то внешнему, то исключительно из-за непонимания того, что внешнего нет нигде, кроме как внутри, а внутри нет нигде вообще... Мост в счастье всегда один и тот же. В том смысле, что не меняются те точки, которые он соединяет. А вот архитектурные особенности этого моста в каждую эпоху различаются. Он может иметь множество опор и быть прямым как стрела. Он может висеть на тросах. Он может изгибаться колесом. Его могут украшать статуи мраморных красавиц или жуткие серые химеры. Но это не играет роли, потому что мост нужен только для того, чтобы перейти его. Потом он исчезает. А то, как именно он выглядит - совершенно произвольная частность, которая не имеет никакого отношения ни к правде, ни к лжи.
Забыть вопрос ввиду его полной никчемности тоже означает ответить на него. Причем более полного ответа не бывает, потому что тем самым вопрос исчерпывается окончательно.

Из повести Виктора Пелевина, Омон Ра, Знамя, 5,92:

1. В раннем детстве человек идет сразу во все стороны, поэтому можно считать, что его еще нет; личность возникает позже, когда появляется привязанность к какому-то одному направлению.

2. полет сводится к набору ощущений, главные из которых я давно уже научился подделывать...

3. можно глядеть на самого себя как из самолета, и вообще неважно, откуда глядишь - важно, что при этом видишь.

4. ...давно потерявшие смысл и приевшиеся слова "В жизни всегда есть место подвигу"... - это была не романтическая бессмыслица, а точная и трезвая констатация того факта, что наша советская жизнь есть не последняя инстанция реальности, а как бы только ее тамбур.

5. Странно устроена человеческая психика! В первую очередь ей нужны детали.

6. Занятия вел доктор философских наук в отставке...